Правительство утвердило законопроект, который не только устанавливает, какими суммами наличных могут оперировать предприятия и физические лица, но даже регламентирует, сколько кэша гражданин может снять со своего банковского счета и в какие сроки.
Безнал в законе
К тому, что молдаване должны учиться жить без наличных денег, их начали готовить с 2021 года. В первый же день января тогда вступило в силу законодательное ограничение на расчеты в кэше между предприятиями. С тех пор размер одной операции между экономическими агентами не может превышать 10 тыс. леев, а месячный лимит платежей наличными установлен на уровне 100 тыс. леев.
К 1 мая 2021-го подоспел еще один «подарок»: покупателей лишили возможности оплачивать «живыми» деньгами товары и услуги, если сумма к оплате превышает 100 тыс. леев. В один момент крупные покупки стали недоступны всем, кто предпочитает хранить деньги не в банках, а дома.
А в нынешнем году выяснилось, что законодательные корректировки двухлетней давности были только разогревом. Они вводились через поправки в действующие нормативные акты. Под занавес минувшего лета Министерство финансов выдало отдельный законопроект, прописывающий правила обращения наличных денег в Молдове, и 15 ноября правительство утвердило документ, несмотря на возмущение (безнадежно запоздалое, но об этом позже) представителей бизнес-среды, а также весьма сомнительные эффекты и последствия нововведения.
Максимальный охват
Законопроект предлагает подчинить новым правилам максимально широкие слои участников экономических отношений. В частности, под их действие попадают юридические лица независимо от вида имущества и организационно-правовой формы; органы и учреждения, за исключением бюджетных; постоянные представительства и филиалы организаций-нерезидентов; некоммерческие организации и представители субъектов-нерезидентов; а также физические лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность или занимающиеся профессиональной деятельностью в сферах юстиции и здравоохранения. В перечне также граждане, не осуществляющие предпринимательскую деятельность, но решившие купить недвижимость или транспортное средство.
То есть, практически все жители страны после вступления закона в действие смогут осуществлять ежемесячно выплаты наличными лишь в сумме, не превышающей 100 тыс. леев. Это ограничение не будет действовать только при внесении средств на банковские счета. Вот на депозит можно класть любые суммы, ведь деньги, которые поступают в банки, становятся подконтрольными государству.
Красная линия в 100 тыс. леев
Приведу лишь несколько ключевых положений законопроекта. Он устанавливает ограничение в 100 тыс. леев ежемесячно на выплаты кэшем физическим лицам – не предпринимателям. Но тут же есть жесткое отступление: если речь идет о дивидендах или заемных средствах, то будут возможны выплаты наличными в пределах 100 тыс. леев в течение года. То есть если дивиденды составляют 100 тыс. в месяц и соответственно 120 тыс. в год, то получить наличными можно будет только те самые 100 тыс. Остальное – исключительно на банковский счет. То же самое с кредитом: сколько бы вы денег не одолжили у банка, реально подержать в руках сможете не более 8,4 тыс. в месяц.
Не более 100 тыс. в год смогут получить наличными физические лица – не предприниматели при сдаче отходов и остатков черных и цветных металлов, а также промышленных отходов, содержащих металлы; перерабатываемой упаковки, остатков и отходов бумаги, картона, резины, пластика и стекла, а также использованных электрических батареек; от реализации фито- и садоводческой продукции, а также продукции животноводства.
Такое же лимит — 100 тыс. леев в год — установлен на получение выплат «живыми» деньгами за оказанные услуги, в том числе медицинские.
Что касается приобретения машины или недвижимости, то тут, даже если оплата производится в рассрочку, оплатить наличными можно будет только покупку стоимостью менее 300 тыс.
Все перечисленные ограничения не коснутся выплаты вознаграждений за труд, выполнения обязательств перед банками, осуществления расчетов с госучреждениями, а также оплаты поручительств, гарантий, налоговых обязательств и штрафов. Однако во всех этих случаях нельзя будет задержать выплаты более чем на пять дней.
Без шума и пыли
Законопроект вынесли на обсуждение в конце августа, и уже в начале сентября бизнес-ассоциации выдали свои реакции. Они предложили исключить из него сразу несколько положений.
В частности, Ассоциация европейского бизнеса назвала невозможным исполнение требования о том, что предприятия должны заранее предупреждать, сколько наличности им может понадобиться в течение трех дней. А также отметила, что крайне затруднительно будет отследить, сколько отходов металла в действительности сдают частные лица. Впрочем, совершенно очевидно, что то же самое можно сказать о сдаче частными лицами фруктов, овощей и мяса. Или выполнений, например, сантехнических либо парикмахерских услуг.
Хотя были и предложения, дополняющие законопроект. Например, Ассоциация малых и средних предприятий рекомендовала Минфину включить в документ положение об оплате физлицами аренды жилья наличными, только если сумма не превышает 100 тыс. леев в год.
В целом реакция бизнес-ассоциаций на законопроект была нейтральной: они не отметили явных положительных эффектов нововведения, но и о негативных последствиях говорить не стали.
О том, что бизнес все же не согласен с введением ограничений, стало понятно лишь за пару минут до голосования законопроекта в правительстве. Как заметил председатель Национальной конфедерации Леонид Чореску, «законопроект не получил положительного заключения рабочей группы государственной комиссии» (Государственная комиссия по регулированию предпринимательской деятельности – прим. автора), к тому же «есть большие возражения со стороны сообщества бухгалтеров». Однако на предложение провести дополнительные консультации премьер-министр Дорин Речан заявил, что откладывать утверждение проекта закона невозможно, так как «важно навести порядок в сфере денежного обращения».
Дырявый мониторинг
Собственно, эта и есть цель власти, согласно законопроекту: «увеличить возможности мониторинга движения финансовых средств». Формально для «борьбы с уклонением от уплаты налогов и недобросовестной конкуренцией». Как настаивает Минфин, а вместе с ним и правительство, «сокращение наличных денег и ориентация на оплату банковским переводом окажет положительное влияние на экономическое развитие за счет того, что будет обеспечен рост прозрачности и безопасности».
Только вот «аллилуйя!» не получатся. За три года действия ограничений на использование наличных денег неучтенный оборот финансовых средств лишь вырос. Как подсчитал эксперт IDIS Viitorul Вячеслав Ионица, если в 2019 году незаконный поток капитала в страну оценивался в 744 млн долларов, то в 2021-м он увеличился до 904 млн, а в 2022-м составил 1 066 млн, в 2023-м – 1 061 млн.

Нелегальный вывод денег из страны тоже показывает устойчивый рост: в 2019 этот показатель составил 384 млн долларов, в 2021-м – 471 млн, 2022-м – 545 млн, 2023 – 546 млн.

В эти суммы входят и средства, которые разворовываются через завышение цен при госзакупках, и те, которые пропускаются через фирмы-прокладки в экспортно-импортных операциях. Как и зачем используются серые капиталы? Одна из статей теневых расходов – коррупция, в том числе политическая, самая болезненная проблема Молдовы, с которой нынешняя власть справиться не может. Она заявляет, что тотальный контроль денежного оборота через ограничение использования наличных – чуть ли не единственное и самое эффективное решение, но в действительности это лишь один из многих и не основной инструмент.
Неуловимая дезолигархизация
Напомню, какие меры молдавская власть уже приняла для борьбы с незаконным оборотом денежных средств. Сначала запретила в Молдове любое обращение криптовалюты. Затем ввела обязательное видеофиксирование граждан, обращающихся за операциями по наличному валютному обмену, и проведение обмена только по предъявлении удостоверения личности.
Потом установила, что вывезти из Молдовы сумму от 10 тыс. до 50 тыс. евро можно исключительно при письменном разрешении НБМ, а свыше 50 тыс. – лишь через банковский перевод.
Да, есть еще ограничение на финансовые пожертвования политическим партиям – им можно перевести в течение года не более 70 200 леев и только банковским переводом (если донация не осуществляется в виде имущества, товара или услуги).
Все эти меры, включая действующие с 2021 года ограничения на использование наличных, бьют напрямую не по главное цели власти – теневым дельцам, а по основному донору молдавского государства – трудовым мигрантам. Согласно статистике, они присылают в страну только банковскими переводами более 1,7 млрд долларов. Это почти 13% ВВП. И соизмеримо с вливаниями, которые делает в Молдове ЕС. Но теперь именно обычные молдавские работяги вынуждены отчитываться и объяснять, как они заработали свои деньги, искать способы оплатить лечение близких и обучение детей, не говоря уже о покупке недвижимости и автомобиля. Между тем теневые воротилы остаются недосягаемы даже в тех случаях, когда попадают в поле зрения правоохранительных структур.
ЕС настоятельно рекомендует
Парадокс ситуации заключается в том, что решения проблемы теневой экономики, коррупции и олигархизации лежат на поверхности. Более того, некоторые их них уже существуют в виде утвержденных государственных политик. В частности, целый комплекс решений по снижению доли теневой экономики. Он зафиксирован в стратегии «Молдова-2030» и включает расширение полномочий Инспекции труда, стимулирование выплат зарплат по белому, поддержку создания новых рабочих мест, развитие благоприятных законодательных условий для самозанятых и многое другое. Существует и программа по борьбе с коррупцией.
Ответ на вопрос «что делать?» довольно ясно прописан также в рекомендациях Евросоюза Республике Молдова, в том числе по итогам обсуждения ее готовности начать переговоры о вступлении в европейское сообщество. И на первом месте в них управление общественными финансами – государство должно научиться быть честными со своими донорами.
Прежде всего, это граждане, но государство, по-прежнему, не дает им отчета об использовании их же денег. Ни на одном из сайтов государственных органов не найти полных данных о расходах средств налогоплательщиков. А ведь порой доходит до унизительного абсурда. Вот небольшой, но показательный пример: власть во второй раз объявила конкурс на проведение оценки Республиканского стадиона. Сейчас оно предлагает за такую работу 400 тыс. бюджетных денег. Сколько стоила первая оценка, и почему она не устроила заказчиков, осталось покрыто тайной.
Во-вторых, это партнеры по развитию. В Молдове так и не появилось ресурса, на котором четко и полно было бы представлено, как и куда расходуются деньги доноров. Вместе с тем, значительная часть этих средств инвестирована в виде кредитов, и рассчитываться по ним тоже придется гражданам. Так что они вдвойне имеют право на честность и транспарентность власти.
Про коррупцию и честную конкуренцию
Объем возврата налогов сегодня превышает в Молдове 5 млрд леев. Как отмечают специалисты, эта сумма – лучшее доказательство участия государства в коррупционных схемах и поддержке нелояльной конкуренции. У Молдовы просто нет такого объема экспорта, возврат налогов с которого мог бы достигать обозначенных размеров. В лучшем случае 3 млрд, все остальное – это заработок нечестных предпринимателей и откаты тем чиновникам, кто позволил показать в документах импорт, как экспорт.
Насильственным насаждением безналичных расчетов ни эту, ни все перечисленные выше проблемы не решить. В Румынии, где тоже недавно попытались ужесточить ограничения на обращения наличных, это быстро поняли. Это произошло отчасти под давлением оппозиции, профсоюзов и бизнеса, которые потребовали вынести вопрос на референдум; но свое слово сказал и политический класс – оппозиция и партнеры по правящей коалиции. После бурной, но аргументированной дискуссии положение дел решили не менять.
Даже в самых цифровых странах ЕС, таких, например, как Эстония, использование наличных остается делом выбора. Люди там переходят на безнал, потому что это удобно, а не потому, что их заставляют. Когда в прошлом году Европейская комиссия предложила установить лимит в 10 тыс. евро на использование кэша в расчетах, Банк Эстонии в ответ рекомендовал тщательно проанализировать эту идею, потому что наличные важны для обеспечения устойчивости платежной системы; к тому же не стоит забывать о ситуациях, когда электронные платежные системы выходят из строя.
Между тем в Молдове за лучшие европейские практики выдают запреты и ограничения, введенное в спешке и по нерадивости. Обратный эффект таких решений перекрывает даже искренность намерений построить в стране новое светлое будущее. Если, конечно, такие намерения в действительности существуют.
Наталья УЗУН